Описание Богородице-Рождественского монастыря (глава 4)
Возобновление Коневского монастыря.— Монастырь деревянный.— Участие коневских монахов в Американской миссии.
На полях полтавских в 1709 году император Петр Великий разгромил шведские силы, и во власть его перешли от шведов Эстляндия, Курляндия и вся нынешняя выборгская губерния. Тогда из Деревяницкого монастыря раздался родственный голос о возсоздании Копевской обители. «Всемилостивейший Государь,—взывал оттуда в прошении от 11 июля 1717 г. к полтавскому победителю архимандрит Иоанникий с братиею,—просим Вашего Величества, да повелит Державство Ваше оный Коневский остров, во владенье и с рыбными ловли и с другими принадлежащими к оному острову угодьями отдать нам богомольцам твоим по прежнему во владение, а мы ниже именованные будем на том Коневском острове созидать святую обитель и с прочим населением.» (Дело о Коневском и Вощаном островах—в монастырском архиве.)
Но Коневский остров в 1716г., по указу Государя, вместе с Пюгиярвским погостом был отдан уже во владение тайному советнику генералу пленипотенциару кригс-комисару князю Якову Федоровичу Долгорукову. Зная об этом, архимандрит Иоанникий просил князя Долгорукова уступить Коневский остров Деревяницкому монастырю. Согласившись, князь Долгоруков бил челом Государю: «Державнейший Царь, Государь Милостивейший! В прошломъ 1716 году, по Вашему Царского Величества указу, в кексгольмском уезде на Ладожском озере остров Коневец с принадлежащими к нему угодьи отдан мне во владение к Пюгиярвскому погосту, а ныне я уведомился Воскресенскаго Деревяницкаго монастыря от архимандрита Иоанникия, что на том острове прежде сего былъ Коневской монастырь, из которого игумен с братиею переведены в Деревяницкий монастырь, как город Корела отдан в сторону шведскую. Всемилостивейший Государь! прошу Вашего Величества, да повелит Державство Ваше оной Коневской остров с угодьи, по моей даче, отдать къ Деревяницкому монастырю. Вашего Величества нижайший раб князь Яков Долгоруков.— 1717. июля в 13 день» (Дело об островах Коневском и Вощаном в монастырском архиве.)
Согласно ходатайству Деревяницкого монастыря архимандрита Иоанникия и прошению князя Долгорукова, в 1718 году мая в 6 день последовал Высочайший указ в гор. Кексгольм к полковнику и коменданту Леонтьеву; указом повелевалось: «Коневский остров с пашнею и сенными покосами и со всеми угодьями приписать и отдать во владение к оному Деревяницкому монастырю».
Как только Коневский остров поступил во владение Деревяницкого монастыря, немедленно, по благословению Новгородского митрополита Иова для устроения обители из Деревяниц отправлен был иеромонах Тихон с несколькими братьями. В печальном запустении нашли они Коневский остров. Место, где был монастырь, поросло густым лесом, и частью занято было пашнями. От бывшей каменной церкви виднелся только фундамент. Ветхая деревянная часовня высилась на месте, где под спудом почивали св. мощи Преподобного Арсения. На Святой горе в двух деревянных избах помещались две небольших крестьянских семьи. На Святой-же горе построили и для себя прибывшие монахи небольшой домик. Первым делом, общими силами принялись они за построение церкви. Церковь была выстроена деревянная во имя Святителя и чудотворца Николая, архиепископа Мѵрликийского. 4 ноября 1719 года была она освящена по благословению преосвященного Аарона, епископа карельского и ладожского. До ныне сохраняется крест из этой церкви со следущей на нём надписью: «Освятцся алтарь Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и водружен бысть крест сей в церкви иже во святых отца нашего Николая, архиепископа Мѵрликийского, от мира создания 7227, от Рождества же Христова 1719 году, - месяца ноемвриа в 4 день, на намять преподобного Иоанникия, при благоверном Государе Царе и великом князе Петре Алексеевиче всея России и внуке его, благородном и великом князе Петре Алексеевиче, меж патриаршеством, благословением преосвященного Аарона, епископа Карельского и Ладожского».
Иконостас в новопостроенную церковь доставлен был из Деревяницкого монастыря тот самый, который привезли туда с собою коневские монахи при своем удалении с Коневского острова в 1610 году. Около церкви появились деревянные кельи. Стали прибывать братья. Ободряемые примером ревностного строителя Тихона, все трудились с самоотвержением; в поте лица снискивали себе пропитание; сами обрабатывали землю; но, при всех усилиях, дело обновления обители желательного успеха не достигало.
Деревяницкий монастырь, по святому чувству духовного родства совершив великое дело—вызвав к жизни Коневский монастырь, не в силах был споспешествовать развитию этой жизни. Скудость своего братства, дальность расстояния, трудность водяных сообщений, неимение материальных средств не позволяли ему отзываться вовремя на многообразные нужды и запросы обновляемой обители; сама обновляемая обитель, завися во всех своих действиях от Деревяницкого монастыря, не могла, в случае надобности, с пользою употребить и то немногое, что было у неё под руками: на все она обязана была получать разрешение из Деревяниц. Возникали пререкания, увеличивалось расстройство. Скорбя о таком стеснительном положении Коневского монастыря, строитель Игнатий в прошении к преосвященному Димитрию, архиепископу Новгородскому и Великолуцкому, подробно изложил причины замедления в обновлении обители и просил освободить её от Деревяницкого монастыря. Просьба его была уважена: 18 сентября 176о года, указом Коневский остров отчислен был от Деревяницкого монастыря, Коневский монастырь признан был самостоятельным и, по неиминию вотчин, оставлен за штатом, с настоятельством строительским. (Историко-статистическое описание Рождественского Коневского монастыря. СПб. 1869, стр. 22.)
Исходатайствовав совершенную независимость своей обители, строитель Игнатий много заботился об увеличении её средств и об её благоукрашении. При нём блаженной памяти императрица Елизавета Петровна пожаловала в обитель, пострадавшую тогда от пожара, денежный дар, ризу и стихарь золотой парчи, напрестольное евангелие, обложенное серебром, и весь круг церковных книг. Его стараниями возвращены были из Деревяницкого монастыря священные древности Коневской обители: покров парчовый 1551 г. на раку Преподобного Арсения и ковш деревянный, оправленный в серебро, бывший в употреблении у Преподобного. При нём был начат одноэтажный соборный храм, оконченный при строителе Тарасии в 1766 г. Собор этот был каменный с деревянным куполом и главою, трех-престольный. Главный престол его был освящен во имя Рождества Божией Матери.
Общую картину монастыря в это время прекрасно очерчивает академик Озерецковскій, совершивший путешествие по озерам Ладожскому и Онежскому в 1785 г. С берега к монастырю, говорит он, тогда вёл деревянный мост, лежавший частью на воде; по правую сторону моста была довольно пространная, срубами защищённая от озера, в то время обмелевшая пристань, в которой могли стоять только небольшие соймы. Монастырь был обнесен четырехугольной деревянной оградой, по углам которой высились небольшие деревянные башенки. Внутри монастыря, на месте церкви, разрушенной шведами, возвышались каменный одноэтажный собор с деревянными сводом и главою и отдельная колокольня с коническою крышею, другая церковь, вся деревянная, старая, во имя св. Николая Чудотворца, помещалась с правой стороны от входа с пристани, ближе к ограде, близ-же ограды расположилось несколько маленьких, братских, деревянных домиков. Монахов было всего восемь человек. Хотя единственными средствами к пропитанию братий были пашни и рыбные ловли около острова, однако под управлением благоразумного настоятеля, — заключает Озерецковский, — средства сии никогда не оскудевали, но более умножались, и трапеза всегда разделялась безвозмездно с богомольцами, чем свято сохранялось гостеприимство, заповеданное Преподобным основателем обители.
В виду внутренних неустройств и частой перемены строителей, преосвященный Гавриил, митрополит Новгородский, 4 августа 1785 года ( Указ 1785 г. № 612,—в монастырском архиве) поручил строителю Валаамского монастыря, иеромонаху Назарию, иметь- смотрение над Коневским монастырем. Избранный из валаамской братии о. Назарием монах Патермуфий был определён тогда строителем на Коневец. Года полтора нес он тяготу начальнического ига, и потом, сложив его, обрек себя на безмолвие. Сближение Валаамского строителя Назария с братством Коневского монастыря дало возможность великому старцу призвать коневских братьев к участию в Американской миссии.
В половине минувшего столетия, русские промышленники открыли Алеутские острова. Для просвещения алеутов светом христианства, по поручению Св. Синода, валаамским игуменом Назарием была сформирована духовная миссия, преимущественно из валаамских монахов, к которым о. Назарий присоединил двух из коневского братства — иеромонаха Макария и иеродьякона Стефана. Начальником миссии был назначен валаамский иеромонах Иоасаф, по повелению императрицы Екатерины II возведенный в сан архимандрита. В 1794 году миссионеры отправились к месту своего великого назначения.
По прибытии в Америку, начальник миссии писал, между прочим, о. Назарию: «Батюшка, отец Назарий! Святыми молитвами вашими мы доехали до Америки благополучно; дорогою, начиная с Якутска, усердно желающих якутов всюду, всюду крестили: где река пришла, тут и останавливаемся крестить... заехали на остров Уналашку и тут более ста человек окрестили... на Кадьяке зимою окрестили более 6,000, и так усердно приемлют крещение, что все -свои шаманские наряды изломали и сожгли.... Отец Герман у меня в хлебнк с отцом Иосифом; отец Макарий коневский, сверх моего чаяния, по здешнему месту весьма способен. Я думал, что и не доедет, а он почти один половину острова объехал, крестил и венчал, а на сём транспорте отправился на остров Уналашку и другие около него лежащие острова крестить. Афанасий тут учится службе, а более за огородами ходит, да землю роет. Отец Нектарий также добрый иеромонах Ювеналий довольно рачительны, а брат его, произведенный в иеродьяконы отец Стефан, хотя и молодой человек, но такой добрый, простонравный, услужливый и умный, что, хотя-бы из валаамского братства выбрать, так и днем с огнем наищешься столь способного по здешнему месту. За ваши святые молитвы мне Бог создал братство доброе и любовное; впредь не знаю, как Бог укрепит, а теперь все хорошо». (Валаамский монастырь. Изд. 2-е. С.-Петербург, 1889 г, стр. 123.)
С особенным чувством духовного утешения, в одном из своих писем к о. Назарию, описывает апостольскую святую ревность своих собатьев-миссионеров монах Герман. Между прочим он пишет: «Ахъ! здесь восхитившись я духом, при всей краткости времени к продолжению истории, урвав кратчайшую минутку, несколько прибавлю речей. Находясь между вёдром и ненастьем, меж радостей и скуки, между довольством и недостатком, сытостью и гладом, теплом и холодом, при всех моих печалях, обретаю нечто веселящее меня, когда слышу разговоры между братией о проповеди и о разделении для того себе разных пределов, особливо прения между иеромонахами Макарием (коневским) и Ювеналием, ибо они и вокруг Кадьяка пускались на малейших кожаных лодочках, не взирая на все морские опасности, а отец архимандрит Иоасаф Болотов оставался с нами, как будто с малыми детьми, в гавани. Также и далее простирая те иеромонахи свои мысли, некогда прохаживаясь в своей гавани, где я грешный случился быть между ними; взошли мы на холмик к полуденной стороне, сели, смотря на океан, и между прочим, начали говорить, кому из нас куда идти для проповеди, ибо приближалось тогда время отправления судов, на коих тем должно было ехать. И вышел в то время между ними спор, для меня убогого утешный и радостный. Есть в Куковских картах назначено к северу: по одной реке живут русские люди, а у нас об них разные слухи, о которых мы Между разговорами тогда напоминали, желая как-бы с ними видеться. Отец Макарий начал говорить: «я, по намерению своему, если Бог изволит, когда буду на Алеутских островах, по пристойности-же должен быть и на Аляске, куда меня аляскинцы уже и звали, а, как к той стороне ближе те русские, то буду искать способов, как-бы проведать достоверно о них».— А отец Ювеналий, услышавши про Аляску и не давши от ревности более тому говорить, с торопливостью духа тому сказал: «Аляска по всему моей части подлежит, то прошу покорно меня тем не обижать, как судно ныне отпускается в Якутск, то я и проповедь должен начинать от юга и, преходя вдоль по океану к северу и обшед Кенайскую губу, непременно в здешнюю гавань нужно идти по Аляске». Слушая то, отец Макарий покрывался унынием и, приняв печальный вид, говорил умиленно: «Нет, батюшка, ты меня тем не тесни; сам ты знаешь: цепь Алеутских островов совокупилась с Аляскою, то непременно моей части подлежит, а оттуда и весь северный берег; тебе-же, если изволишь, довольно на весь твой живот южная часть Америки». Я-же, нижайше слушая таковое прение, приходил от радости в восторг». (Валаамский монастырь. Изд. 2-е. Спб., 1889 г., стр. 120—121.)
3 апреля 1799 г. архимандрит Иоасаф в Иркутске был хиротонисан в епископа. В начале мая на компанейском корабле «Феникс» отправился он в свою епархию. По неисповедимым судьбам Божиим преосвященный Иоасаф не видал своей новопросвещенной паствы: близ берегов острова Кадьяка корабль его был разбит бурею, и он потонул со всею своею свитою, в которой находились и коневские отцы Макарий и Стефан. (Валаамский монастырь. Изд. 2-е. Спб., 1889 г., стр. 118.)
В заботах о благоустройстве Коневского монастыря, в 1790 г. преосвященный Гавриил, митрополит Новгородский, назначил сюда на должность строителя иеромонаха Адриана. (1790—1798) Любитель безмолвия и пустыни, много лет, подвизавшийся в отшельничестве в дремучих брянских лесах, о. Адриан и в дебрях коневских насадил отшельнические кущи и на Святой горе устроил каменный скит. Скит построен четырехугольником; среди его поднялась небольшая церковь с колокольней. На устроение церкви митрополитом Гавриилом дана была о. Адриану следующая грамота:
«Божиею милостью смиренный Гавриил, митрополит Новгородский и С.-Петербургский.
По благодати дару и власти, данной нам от Самого Великого Архиерея Господа нашего Иисуса Христа чрез святые и священные Его Апостолы и их наместники и преемники, благоволим мы, по прошению Рождественского Коневского монастыря строителя иеромонаха Адриана, вместо имеющейся при оном монастыре часовни, в которой трудился Преподобный Арсений, соорудить церковь во имя Казанской Пресвятой Богородицы каменную и оную заложить ему строителю Адриану алтарем на восток. По построении же убрать святыми иконами и прочим церковным благолепием так, как святые правила церковные и устав повелевают, и святой престол уготовить в вышину аршина шести вершков и со декою, в длину аршина восьми вершков, в ширину аршина четырех вершков. Когда-же оная церковь строением в совершенство приведена будет, тогда о освящении её просить особым доношением. Дана сия грамота с приложением нашей архиерейской печати в царствующем граде св. Петра сентября 18 дня 1792 года».
13 июня 1796 г. скитская церковь была окончена и освящена, за отсутствием строителя, иеромонахом Ионою соборно. Первым скитским подвижником был единственный благотворитель при устроении скита ярославский купец Федор Тулупов; с именем Фаддея он принял монашеский ангельский образ и, свято пожив, в 1799 году почил, о Господе; погребен он на восточной стороне за алтарем скитской церкви.
Кроме постройки скита, о. Адрианом произведены были еще и другие значительные деревянные сооружения, как-то: пристань, гостиница, братские кельи, амбар, парусное судно. Для ризницы стараниями его приобретены были три серебряные сосуда; два больших ковчега серебряных, три серебряных креста, три серебряных кадила, до двадцати разных икон больших и малых, в серебряных ризах и окладах; некоторые из икон украшены жемчугом и драгоценными камнями; одна риза золотая с драгоценными украшениями; до тридцати разных парчовых облачений; до девяноста книг церковных и отеческих и две редкие святыни: часть ризы Божией Матери в серебряном ковчеге с двумя серебряными подсвечниками и часть ризы Христа Спасителя—в золотом складне. Преемнику своему о. Адриан оставил до 10,00о р. деньгами. Он сам ходил за сбором в Москву. Почитатели его, знавшие его высокую постническую жизнь, с полным усердием отзывались на его просьбы.
Восемь лет управлял Коневским монастырем о. Адриан, и Господь помог ему водчарить в нем истинное благочестие. Слава о его благодетелях отовсюду привлекала к нему благочестивых иноков. Как муж прозорливый, каждого направлял он сообразно его духовному возрасту. Собою подавал он образ совершенного смиренномудрия. Как первый блюститель строгих уставов общежития, он ничего не имел в своей келье, даже и воды. Одежду носил грубую, не любил часов и никогда не держал их в своей келье, считая это излишеством. Обремененный годами и недугами, он пожелал сложить с себя начальство и, по его просьбе, ему дозволено было переселиться в его духовную родину, в московский Симонов монастырь, в котором он был пострижен в монашество; там, облёкшись в великую схиму, с именем Алексия, остальные десять лет своей жизни провел он в посте и молитве и мирно предал дух свой Господу 28 марта 1812 г., 90 лет от рождения. При жизни замечали в нем дар прозорливости; по кончине были некоторые загробные свидетельства о богоугодном его житии. („Странник", 1861 г., том I, стр. 169—171.)
На полях полтавских в 1709 году император Петр Великий разгромил шведские силы, и во власть его перешли от шведов Эстляндия, Курляндия и вся нынешняя выборгская губерния. Тогда из Деревяницкого монастыря раздался родственный голос о возсоздании Копевской обители. «Всемилостивейший Государь,—взывал оттуда в прошении от 11 июля 1717 г. к полтавскому победителю архимандрит Иоанникий с братиею,—просим Вашего Величества, да повелит Державство Ваше оный Коневский остров, во владенье и с рыбными ловли и с другими принадлежащими к оному острову угодьями отдать нам богомольцам твоим по прежнему во владение, а мы ниже именованные будем на том Коневском острове созидать святую обитель и с прочим населением.» (Дело о Коневском и Вощаном островах—в монастырском архиве.)
Но Коневский остров в 1716г., по указу Государя, вместе с Пюгиярвским погостом был отдан уже во владение тайному советнику генералу пленипотенциару кригс-комисару князю Якову Федоровичу Долгорукову. Зная об этом, архимандрит Иоанникий просил князя Долгорукова уступить Коневский остров Деревяницкому монастырю. Согласившись, князь Долгоруков бил челом Государю: «Державнейший Царь, Государь Милостивейший! В прошломъ 1716 году, по Вашему Царского Величества указу, в кексгольмском уезде на Ладожском озере остров Коневец с принадлежащими к нему угодьи отдан мне во владение к Пюгиярвскому погосту, а ныне я уведомился Воскресенскаго Деревяницкаго монастыря от архимандрита Иоанникия, что на том острове прежде сего былъ Коневской монастырь, из которого игумен с братиею переведены в Деревяницкий монастырь, как город Корела отдан в сторону шведскую. Всемилостивейший Государь! прошу Вашего Величества, да повелит Державство Ваше оной Коневской остров с угодьи, по моей даче, отдать къ Деревяницкому монастырю. Вашего Величества нижайший раб князь Яков Долгоруков.— 1717. июля в 13 день» (Дело об островах Коневском и Вощаном в монастырском архиве.)
Согласно ходатайству Деревяницкого монастыря архимандрита Иоанникия и прошению князя Долгорукова, в 1718 году мая в 6 день последовал Высочайший указ в гор. Кексгольм к полковнику и коменданту Леонтьеву; указом повелевалось: «Коневский остров с пашнею и сенными покосами и со всеми угодьями приписать и отдать во владение к оному Деревяницкому монастырю».
Как только Коневский остров поступил во владение Деревяницкого монастыря, немедленно, по благословению Новгородского митрополита Иова для устроения обители из Деревяниц отправлен был иеромонах Тихон с несколькими братьями. В печальном запустении нашли они Коневский остров. Место, где был монастырь, поросло густым лесом, и частью занято было пашнями. От бывшей каменной церкви виднелся только фундамент. Ветхая деревянная часовня высилась на месте, где под спудом почивали св. мощи Преподобного Арсения. На Святой горе в двух деревянных избах помещались две небольших крестьянских семьи. На Святой-же горе построили и для себя прибывшие монахи небольшой домик. Первым делом, общими силами принялись они за построение церкви. Церковь была выстроена деревянная во имя Святителя и чудотворца Николая, архиепископа Мѵрликийского. 4 ноября 1719 года была она освящена по благословению преосвященного Аарона, епископа карельского и ладожского. До ныне сохраняется крест из этой церкви со следущей на нём надписью: «Освятцся алтарь Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и водружен бысть крест сей в церкви иже во святых отца нашего Николая, архиепископа Мѵрликийского, от мира создания 7227, от Рождества же Христова 1719 году, - месяца ноемвриа в 4 день, на намять преподобного Иоанникия, при благоверном Государе Царе и великом князе Петре Алексеевиче всея России и внуке его, благородном и великом князе Петре Алексеевиче, меж патриаршеством, благословением преосвященного Аарона, епископа Карельского и Ладожского».
Иконостас в новопостроенную церковь доставлен был из Деревяницкого монастыря тот самый, который привезли туда с собою коневские монахи при своем удалении с Коневского острова в 1610 году. Около церкви появились деревянные кельи. Стали прибывать братья. Ободряемые примером ревностного строителя Тихона, все трудились с самоотвержением; в поте лица снискивали себе пропитание; сами обрабатывали землю; но, при всех усилиях, дело обновления обители желательного успеха не достигало.
Деревяницкий монастырь, по святому чувству духовного родства совершив великое дело—вызвав к жизни Коневский монастырь, не в силах был споспешествовать развитию этой жизни. Скудость своего братства, дальность расстояния, трудность водяных сообщений, неимение материальных средств не позволяли ему отзываться вовремя на многообразные нужды и запросы обновляемой обители; сама обновляемая обитель, завися во всех своих действиях от Деревяницкого монастыря, не могла, в случае надобности, с пользою употребить и то немногое, что было у неё под руками: на все она обязана была получать разрешение из Деревяниц. Возникали пререкания, увеличивалось расстройство. Скорбя о таком стеснительном положении Коневского монастыря, строитель Игнатий в прошении к преосвященному Димитрию, архиепископу Новгородскому и Великолуцкому, подробно изложил причины замедления в обновлении обители и просил освободить её от Деревяницкого монастыря. Просьба его была уважена: 18 сентября 176о года, указом Коневский остров отчислен был от Деревяницкого монастыря, Коневский монастырь признан был самостоятельным и, по неиминию вотчин, оставлен за штатом, с настоятельством строительским. (Историко-статистическое описание Рождественского Коневского монастыря. СПб. 1869, стр. 22.)
Исходатайствовав совершенную независимость своей обители, строитель Игнатий много заботился об увеличении её средств и об её благоукрашении. При нём блаженной памяти императрица Елизавета Петровна пожаловала в обитель, пострадавшую тогда от пожара, денежный дар, ризу и стихарь золотой парчи, напрестольное евангелие, обложенное серебром, и весь круг церковных книг. Его стараниями возвращены были из Деревяницкого монастыря священные древности Коневской обители: покров парчовый 1551 г. на раку Преподобного Арсения и ковш деревянный, оправленный в серебро, бывший в употреблении у Преподобного. При нём был начат одноэтажный соборный храм, оконченный при строителе Тарасии в 1766 г. Собор этот был каменный с деревянным куполом и главою, трех-престольный. Главный престол его был освящен во имя Рождества Божией Матери.
Общую картину монастыря в это время прекрасно очерчивает академик Озерецковскій, совершивший путешествие по озерам Ладожскому и Онежскому в 1785 г. С берега к монастырю, говорит он, тогда вёл деревянный мост, лежавший частью на воде; по правую сторону моста была довольно пространная, срубами защищённая от озера, в то время обмелевшая пристань, в которой могли стоять только небольшие соймы. Монастырь был обнесен четырехугольной деревянной оградой, по углам которой высились небольшие деревянные башенки. Внутри монастыря, на месте церкви, разрушенной шведами, возвышались каменный одноэтажный собор с деревянными сводом и главою и отдельная колокольня с коническою крышею, другая церковь, вся деревянная, старая, во имя св. Николая Чудотворца, помещалась с правой стороны от входа с пристани, ближе к ограде, близ-же ограды расположилось несколько маленьких, братских, деревянных домиков. Монахов было всего восемь человек. Хотя единственными средствами к пропитанию братий были пашни и рыбные ловли около острова, однако под управлением благоразумного настоятеля, — заключает Озерецковский, — средства сии никогда не оскудевали, но более умножались, и трапеза всегда разделялась безвозмездно с богомольцами, чем свято сохранялось гостеприимство, заповеданное Преподобным основателем обители.
В виду внутренних неустройств и частой перемены строителей, преосвященный Гавриил, митрополит Новгородский, 4 августа 1785 года ( Указ 1785 г. № 612,—в монастырском архиве) поручил строителю Валаамского монастыря, иеромонаху Назарию, иметь- смотрение над Коневским монастырем. Избранный из валаамской братии о. Назарием монах Патермуфий был определён тогда строителем на Коневец. Года полтора нес он тяготу начальнического ига, и потом, сложив его, обрек себя на безмолвие. Сближение Валаамского строителя Назария с братством Коневского монастыря дало возможность великому старцу призвать коневских братьев к участию в Американской миссии.
В половине минувшего столетия, русские промышленники открыли Алеутские острова. Для просвещения алеутов светом христианства, по поручению Св. Синода, валаамским игуменом Назарием была сформирована духовная миссия, преимущественно из валаамских монахов, к которым о. Назарий присоединил двух из коневского братства — иеромонаха Макария и иеродьякона Стефана. Начальником миссии был назначен валаамский иеромонах Иоасаф, по повелению императрицы Екатерины II возведенный в сан архимандрита. В 1794 году миссионеры отправились к месту своего великого назначения.
По прибытии в Америку, начальник миссии писал, между прочим, о. Назарию: «Батюшка, отец Назарий! Святыми молитвами вашими мы доехали до Америки благополучно; дорогою, начиная с Якутска, усердно желающих якутов всюду, всюду крестили: где река пришла, тут и останавливаемся крестить... заехали на остров Уналашку и тут более ста человек окрестили... на Кадьяке зимою окрестили более 6,000, и так усердно приемлют крещение, что все -свои шаманские наряды изломали и сожгли.... Отец Герман у меня в хлебнк с отцом Иосифом; отец Макарий коневский, сверх моего чаяния, по здешнему месту весьма способен. Я думал, что и не доедет, а он почти один половину острова объехал, крестил и венчал, а на сём транспорте отправился на остров Уналашку и другие около него лежащие острова крестить. Афанасий тут учится службе, а более за огородами ходит, да землю роет. Отец Нектарий также добрый иеромонах Ювеналий довольно рачительны, а брат его, произведенный в иеродьяконы отец Стефан, хотя и молодой человек, но такой добрый, простонравный, услужливый и умный, что, хотя-бы из валаамского братства выбрать, так и днем с огнем наищешься столь способного по здешнему месту. За ваши святые молитвы мне Бог создал братство доброе и любовное; впредь не знаю, как Бог укрепит, а теперь все хорошо». (Валаамский монастырь. Изд. 2-е. С.-Петербург, 1889 г, стр. 123.)
С особенным чувством духовного утешения, в одном из своих писем к о. Назарию, описывает апостольскую святую ревность своих собатьев-миссионеров монах Герман. Между прочим он пишет: «Ахъ! здесь восхитившись я духом, при всей краткости времени к продолжению истории, урвав кратчайшую минутку, несколько прибавлю речей. Находясь между вёдром и ненастьем, меж радостей и скуки, между довольством и недостатком, сытостью и гладом, теплом и холодом, при всех моих печалях, обретаю нечто веселящее меня, когда слышу разговоры между братией о проповеди и о разделении для того себе разных пределов, особливо прения между иеромонахами Макарием (коневским) и Ювеналием, ибо они и вокруг Кадьяка пускались на малейших кожаных лодочках, не взирая на все морские опасности, а отец архимандрит Иоасаф Болотов оставался с нами, как будто с малыми детьми, в гавани. Также и далее простирая те иеромонахи свои мысли, некогда прохаживаясь в своей гавани, где я грешный случился быть между ними; взошли мы на холмик к полуденной стороне, сели, смотря на океан, и между прочим, начали говорить, кому из нас куда идти для проповеди, ибо приближалось тогда время отправления судов, на коих тем должно было ехать. И вышел в то время между ними спор, для меня убогого утешный и радостный. Есть в Куковских картах назначено к северу: по одной реке живут русские люди, а у нас об них разные слухи, о которых мы Между разговорами тогда напоминали, желая как-бы с ними видеться. Отец Макарий начал говорить: «я, по намерению своему, если Бог изволит, когда буду на Алеутских островах, по пристойности-же должен быть и на Аляске, куда меня аляскинцы уже и звали, а, как к той стороне ближе те русские, то буду искать способов, как-бы проведать достоверно о них».— А отец Ювеналий, услышавши про Аляску и не давши от ревности более тому говорить, с торопливостью духа тому сказал: «Аляска по всему моей части подлежит, то прошу покорно меня тем не обижать, как судно ныне отпускается в Якутск, то я и проповедь должен начинать от юга и, преходя вдоль по океану к северу и обшед Кенайскую губу, непременно в здешнюю гавань нужно идти по Аляске». Слушая то, отец Макарий покрывался унынием и, приняв печальный вид, говорил умиленно: «Нет, батюшка, ты меня тем не тесни; сам ты знаешь: цепь Алеутских островов совокупилась с Аляскою, то непременно моей части подлежит, а оттуда и весь северный берег; тебе-же, если изволишь, довольно на весь твой живот южная часть Америки». Я-же, нижайше слушая таковое прение, приходил от радости в восторг». (Валаамский монастырь. Изд. 2-е. Спб., 1889 г., стр. 120—121.)
3 апреля 1799 г. архимандрит Иоасаф в Иркутске был хиротонисан в епископа. В начале мая на компанейском корабле «Феникс» отправился он в свою епархию. По неисповедимым судьбам Божиим преосвященный Иоасаф не видал своей новопросвещенной паствы: близ берегов острова Кадьяка корабль его был разбит бурею, и он потонул со всею своею свитою, в которой находились и коневские отцы Макарий и Стефан. (Валаамский монастырь. Изд. 2-е. Спб., 1889 г., стр. 118.)
В заботах о благоустройстве Коневского монастыря, в 1790 г. преосвященный Гавриил, митрополит Новгородский, назначил сюда на должность строителя иеромонаха Адриана. (1790—1798) Любитель безмолвия и пустыни, много лет, подвизавшийся в отшельничестве в дремучих брянских лесах, о. Адриан и в дебрях коневских насадил отшельнические кущи и на Святой горе устроил каменный скит. Скит построен четырехугольником; среди его поднялась небольшая церковь с колокольней. На устроение церкви митрополитом Гавриилом дана была о. Адриану следующая грамота:
«Божиею милостью смиренный Гавриил, митрополит Новгородский и С.-Петербургский.
По благодати дару и власти, данной нам от Самого Великого Архиерея Господа нашего Иисуса Христа чрез святые и священные Его Апостолы и их наместники и преемники, благоволим мы, по прошению Рождественского Коневского монастыря строителя иеромонаха Адриана, вместо имеющейся при оном монастыре часовни, в которой трудился Преподобный Арсений, соорудить церковь во имя Казанской Пресвятой Богородицы каменную и оную заложить ему строителю Адриану алтарем на восток. По построении же убрать святыми иконами и прочим церковным благолепием так, как святые правила церковные и устав повелевают, и святой престол уготовить в вышину аршина шести вершков и со декою, в длину аршина восьми вершков, в ширину аршина четырех вершков. Когда-же оная церковь строением в совершенство приведена будет, тогда о освящении её просить особым доношением. Дана сия грамота с приложением нашей архиерейской печати в царствующем граде св. Петра сентября 18 дня 1792 года».
13 июня 1796 г. скитская церковь была окончена и освящена, за отсутствием строителя, иеромонахом Ионою соборно. Первым скитским подвижником был единственный благотворитель при устроении скита ярославский купец Федор Тулупов; с именем Фаддея он принял монашеский ангельский образ и, свято пожив, в 1799 году почил, о Господе; погребен он на восточной стороне за алтарем скитской церкви.
Кроме постройки скита, о. Адрианом произведены были еще и другие значительные деревянные сооружения, как-то: пристань, гостиница, братские кельи, амбар, парусное судно. Для ризницы стараниями его приобретены были три серебряные сосуда; два больших ковчега серебряных, три серебряных креста, три серебряных кадила, до двадцати разных икон больших и малых, в серебряных ризах и окладах; некоторые из икон украшены жемчугом и драгоценными камнями; одна риза золотая с драгоценными украшениями; до тридцати разных парчовых облачений; до девяноста книг церковных и отеческих и две редкие святыни: часть ризы Божией Матери в серебряном ковчеге с двумя серебряными подсвечниками и часть ризы Христа Спасителя—в золотом складне. Преемнику своему о. Адриан оставил до 10,00о р. деньгами. Он сам ходил за сбором в Москву. Почитатели его, знавшие его высокую постническую жизнь, с полным усердием отзывались на его просьбы.
Восемь лет управлял Коневским монастырем о. Адриан, и Господь помог ему водчарить в нем истинное благочестие. Слава о его благодетелях отовсюду привлекала к нему благочестивых иноков. Как муж прозорливый, каждого направлял он сообразно его духовному возрасту. Собою подавал он образ совершенного смиренномудрия. Как первый блюститель строгих уставов общежития, он ничего не имел в своей келье, даже и воды. Одежду носил грубую, не любил часов и никогда не держал их в своей келье, считая это излишеством. Обремененный годами и недугами, он пожелал сложить с себя начальство и, по его просьбе, ему дозволено было переселиться в его духовную родину, в московский Симонов монастырь, в котором он был пострижен в монашество; там, облёкшись в великую схиму, с именем Алексия, остальные десять лет своей жизни провел он в посте и молитве и мирно предал дух свой Господу 28 марта 1812 г., 90 лет от рождения. При жизни замечали в нем дар прозорливости; по кончине были некоторые загробные свидетельства о богоугодном его житии. („Странник", 1861 г., том I, стр. 169—171.)
Комментарии
Отправить комментарий