Karjalan Arkisto Карельский Архив

Прилагаемые при сём сказки и легенды все писаны со слов разных Лопарей при помощи переводчика. При этом нужно заметить, что не редко одно и тоже лицо рассказывает одну и ту же сказку различно. При рассказывании сказок замечено было недоверие какое-то. Кроме этого Лопари ныне имеют более или менее частые сношения с Русскими сказки и некоторые кажется, Лопарями получены от них. Слушая сказки несколько раз и желая передать рассказ более или менее в правильном виде, я, по мере возможности, старался сохранить верный смысл или суть дела сказки. Иначе при первом опыте сделать ничего не возможно, потому что после рассказа на лопарском языке переводчики передавали только мысли. Вот из мыслей-то и приходилось составлять сказания и сказки более или менее цельные. Некоторые мысли рассказчики и сами переводили, и те записаны ближе к подлиннику. В немногих местах после русских предложений я записал фразы и на лопарском языке. В сём случае делал так: сперва писал по русски, после ставил тире—и писа

Летом 1885 года я экскурсировал по Шлиссельбургскому уезду, и здесь мне удалось найти в лесах на ели особые, гипертрофированные ветви, представляющие очень густые веники, состоящие из весьма укороченных, тесно сидящих веточек. Образования эти обязаны  происхождением одному паразитному грибку, и у Немцев носят название "Hexenbese" (См. А. De Вагу. Vergleichende Morphologie und Biologie d. Pilze, Mycetozoen und Bacierien. 1884. p. 395). В чухонских деревнях Шлиссельбургскаго уезда эти образования называются Taulen Корrа, что значит Рука Ветра, и употребляются против кашля. «Если у вас, говорит Чухонец, кашель с ветру, то пропустите три раза воду через такой веник и затем выпейте эту воду: кашель сейчас же пройдёт. (Записано в деревне Губки, Рябовской волости от Чухонца, содержателя земской станции). В русских деревнях такия образования носят название Вихорь и, положенные под крышу, предохраняют её от ветра. «Такую крышу, говорит рассказчик, никакой вихорь, никакой у

В Вепровcкой волости 1-го мирового участка, Вилкомирского уезда, Ковенской губернии Молодой человек, достигший полного возраста, подметив себе невесту, просит хорошо знакомого, надежного человека быть ему сватом и, в назначенное ими время, едут попытать счастье. Перед выездом жених просит разрешения своих родителей на задуманное им дело; родители соглашаются и отец предлагает свату крепче уговариваться о приданом за девушкой, к которой едут с предложением, а мать со слезами провожает из дому своего сына. Приехали к невесте. Если она заметит приезд гостей раньше, бежит в амбар или не жилой конец дома, поспешно переодевается в праздничное платье, шитое из домашней довольно тонкой материи, называемой по-литовски — черкасас, входит в избу и здравствуется с женихом и его сватом. По принятому обычаю крестьян, хозяева заботятся об угощении своих гостей; но приехавшие прежде высказывают цель своей поездки и спрашивают мнения об этом родителей невесты; если получают отказ, то сейчас-же уезжаю

Посмертный очерк Г. Т. Северцева-Полилова I Одиннадцать часов вечера, но этому нельзя поверить, солнце по прежнему стоит на небе, хотя лучи его сделались не столь яркими, как раньше, да и тепло их поумалело... Океан лежит неподвижно, изредка только чуть всколыхнёт ровную его поверхность далекая волна своим отливом. По прежнему высовываются на поверхность воды то здесь, то там круглые головы тюленей, сверкнёт пестрой чешуей какая—нибудь. рыба, выпрыгнув из воды, да пробежит цветистый тупонос на перепончатых лапах, жирная чайка грузно, но быстро пролетит над водою—и снова тихо на океанском простор. Пароход наш умерил скорость, входя в широкую бухту Печенги; машина едва вздрагивала, глухо стучала, когда мы шли длинным проходом, по обеим сторонам которого тянулись каменные массивы гор, покрытых местами ярко—зелёным ковром мха, с громадными гранитными проплешинами. Чем дальше продвигался наш пароход в глубину суши, тем картина берегов разительнее менялась.

(Из житейских воспоминаний духовного лица) Очерк В. С—ва. То, что я хочу сообщить читателям «Исторической Летописи», не выдумка, не сочинительство, а сущая правда— события, совершавшиеся в православных, с чисто исконным, без всяких примесей, велико-русским населением, приходах одной из северных наших губерний ещё в 70-х годах XIX столетия. Описываемый мною приход был очень велик по занимаемой площади. Достаточно сказать, что среди лесов его были деревни, отстоящие от приходской церкви на 30, 28, 18, 14 и т. д. вёрст... Всех деревень в нём насчитывалось до 20, а число душ мужского пола достигало до 800. Но беден был этот приход в то время; в нём не было ни местных, ни отхожих промыслов, и крестьянство жило в нём только от земли, да от окружающих его густых лесов, промышляя в них на дичь и зверя: осенью особенно на белку, а зимою—на медведя. Не богат был и церковный причт в нём; на долю его приходилось казенного жалованья священнику 100 рублей, дьячку 40 руб., пономарю 30 рублей

Титул митрополита петроградского имеет дополнение «и ладожский». 1-го мая исполнилось 50-летие основания в 1865 году ладожской кафедры в виде викариата тогдашней митрополии «Новгородской, Петербургской и Финляндской». Епископ с титулом ладожского до того времени жил в Новгороде. В 1892 г. Новгородская губерния отпала от тогдашней петербургской митрополии и образовала самостоятельное архиепископство, титул же епископа ладожского перешёл в качестве дополнения к титулу митрополита петербургского, ныне петроградского. Источник: Историческая летопись №9, сентябрь 1915 года.

Троицко-Сергиева первоклассная Пустынь находится на 19 версте от С.-Петербурга, по Петергофскому шоссе на возвышающемся берегу Финского залива; в 2-х верстах от обители — Сергиевская станция Ораниенбаумской ветки Балтийской железной дороги. Пустынь при возникновении своём называлась, по близости к Финскому заливу, Приморскою, по созданному в ней первому храму, Сергиевскою. Так она именовалась в продолжении многих лет в официальных бумагах. Когда же в 60-х годах 18-го столетия в ней, по подобию Троице-Сергиевой Лавры, был построен собор во имя Св. Троицы, то и Пустынь в соответствие Лавре, стала именоваться Троицко-Сергиевою.

Начало, прошлого 20-го столетия было не только "Серебряным веком" в литературе и искусстве, но и эпохой технического прогресса. Появилось и активно развивалось воздухоплавание. При на тот момент столичном Политехническом институте на кораблестроительном отделении были открыты авиационные курсы. Ниже, приведено сообщение из газеты 1914-го года, о новом выпуске военных лётчиков. В политехническом институте закончились теоретические занятия военных лётчиков, прикомандированных к институту для выслушивания лекций по кафедре воздухоплавания. На снимке изображена группа лётчиковъ после экзаменов во главе с профессорским персоналом: проф. Боклевским, полк. Найденовым, А. А. Лебедевым, Кузнецовым и др. В центр сидит адъютант Великого Князя Александра Михаиловича кап. Фогель. Источник: Петербургская газета за четверг, 8-е мая 1914 года под № 37

Очень осведомленный автор, принадлежащий, очевидно, к местному духовенству, даёт в русской официальной «Финляндской Газете» интересный и обстоятельный очерк по истории православного прихода на нашей финляндской окраине. На многочисленных окраинах неизмеримой по величине России православная церковь всегда являлась твёрдой хранительницей и распространительницей родной самобытности и национальности. Таковую же драгоценную службу родине несла она в одной из самых своеобразнейших и отграниченных окраин—в Финляндии, с её чуждым населением, языком и укладом жизни. Поэтому история тамошнего православного прихода, хотя бы изложенная вкратце, представляет выдающийся интерес... Дошедшие до нас исторические сведения о православных приходах в Финляндии крайне скудны и однообразны. Так, нам известно, что в начале VI столетия   (в тексте возможна опечатка и подразумеваем XVI столетие — примеч. ОП ) в нынешней финской Карелии существовали следующие православные приходы и монастыри: Кексгольмский

В финляндской Карелии недавно состоялись похороны по православному обряду народного певца (певца рун) Петра Шемейки. Эти певцы— то же, что наши «сказители»... Жена покойного, Мавра, 90 лет от роду, бывшая в замужестве за Шемейкой 70 лет, спела плачевную песнь по покойному накануне отпевания. Вечером была отслужена панихида у гроба с прахом покойного. Гроб стоял во дворе, окруженный ёлками. Панихида вечером под звёздным небом производила торжественное впечатление. Панихиду совершал священник А. Якубов, (по всей вероятности  Александр Иоаннович Якубов (1858 - 1924) —   примеч. ОП ) сказавший красивое слово, посвященное памяти замечательного среди карел человека. Накануне похорон, по установившемуся в Карелии обычаю, в доме покойного бодрствовали всю ночь. Утром, в день погребения, гроб былъ внесён в просторную избу, где собралось около 200 чел. гостей. Сын покойного, Иван Шемейка, достойный представитель рода и хозяин дома, раздал присутствовавшим горящие свечи. Молитву совершил священн

В последнее время в местной печати (Губернск. Вед. и Вестн. Олон. Губ. Земства) появлялись статьи о существовании у нас панфинской пропаганды и о мерах борьбы с нею. Одна из этих мер нам кажется мало пригодной для борьбы. Именно, Видлицкий миссионерский съезд, судя по вышеуказанным источникам, рекомендует открывать в пограничных местностях церковно-приходские школы и усилить преподавание церковно-славянского языка во всех прочих существующих уже и имеющих открыться школах. Почитая, как сын церкви, славянский язык, язык нашего православного богослужения, я, однако же, думаю, что для успешной борьбы с финской пропагандой там, где она существует, нужно поднять общий культурный уровень карел, а этого славянским языком не достигнешь. Здесь нужна хорошая школа в общем смысле этого слова. Школа—это великое, полезное и умное дело! Это то «разумное, доброе, вечное», за которое «спасибо сердечное» скажет народ. Об этом важном, назревшем вопрос да будет позволено высказать свое мнение, пра